Просветители
Почему музеи должны воспринимать себя как бизнес
Елизавета Лихачева, директор ГМИИ им. А. С. Пушкина, —
о деньгах в храмах культуры
о деньгах в храмах культуры
Сегодня музеи России не обеспечивают себя полностью: 78,7% от их дохода в 2021 году составили государственные деньги. За тот же период от выставок музеи заработали 12,8 млрд рублей, в среднем около 87 рублей с каждого посетителя. Однако государство выделяет деньги на базовое: сложно развиваться, используя только этот ресурс. Как работать с публикой и спонсорами, рассказывает Елизавета Лихачева, директор ГМИИ им. А. С. Пушкина.
Государственные деньги – это не те деньги, которые нам дают, а те деньги, которые мы зарабатываем. Вместе с ними мы получаем государственное задание, и если оно не выполняется, субсидия на следующий год становится меньше или отменяется.
К сожалению, по каким принципам выделяется финансирование, деятелям культуры непонятно. Как строится ценообразование? Почему в одном музее билет на мероприятие – 300 рублей, а в другом 500? Почему выставка в одном музее стоит миллион, а в другом 50 тысяч рублей? Никто и никогда не брал на себя труд посчитать, что такое выставка в финансовом отношении и как оценивать ту или иную услугу. Я сталкивалась с заявлениями, что выставка только тогда считается выставкой, когда на ней представлены объекты Музейного фонда РФ. Хотя документа, где бы это было указано, не существует. Работа с бизнесом, куда можно прийти с конкретным планом, более понятна, чем государственное финансирование.
Спонсорские деньги тоже зарабатываются. Не для всех работников культуры очевидно, что спонсорство и меценатство – разные вещи. Меценатство – это когда кто-то приходит и говорит: «Вот вам сумма X, сделайте что-нибудь хорошее, развивайте ваши программы». Человек хочет помочь и ничего не просит взамен. Все остальное – бизнес.
Если бизнес хочет примкнуть к музею, поставить свой логотип рядом, он платит. Это нормальная коммерческая сделка. К сожалению, обычное дело, когда спонсор навязывает свои условия и говорит: «Вы будете заключать договор по моей форме». На это нужно отвечать: «Молодой человек, выход там». Сложно вообразить такой диалог между двумя коммерческими структурами. Можно ли себе представить, что встречаются продавец и покупатель, а продавец заявляет: «Вы будете заключать договор по моей форме и отчитываться по моей форме?»
К сожалению, по каким принципам выделяется финансирование, деятелям культуры непонятно. Как строится ценообразование? Почему в одном музее билет на мероприятие – 300 рублей, а в другом 500? Почему выставка в одном музее стоит миллион, а в другом 50 тысяч рублей? Никто и никогда не брал на себя труд посчитать, что такое выставка в финансовом отношении и как оценивать ту или иную услугу. Я сталкивалась с заявлениями, что выставка только тогда считается выставкой, когда на ней представлены объекты Музейного фонда РФ. Хотя документа, где бы это было указано, не существует. Работа с бизнесом, куда можно прийти с конкретным планом, более понятна, чем государственное финансирование.
Спонсорские деньги тоже зарабатываются. Не для всех работников культуры очевидно, что спонсорство и меценатство – разные вещи. Меценатство – это когда кто-то приходит и говорит: «Вот вам сумма X, сделайте что-нибудь хорошее, развивайте ваши программы». Человек хочет помочь и ничего не просит взамен. Все остальное – бизнес.
Если бизнес хочет примкнуть к музею, поставить свой логотип рядом, он платит. Это нормальная коммерческая сделка. К сожалению, обычное дело, когда спонсор навязывает свои условия и говорит: «Вы будете заключать договор по моей форме». На это нужно отвечать: «Молодой человек, выход там». Сложно вообразить такой диалог между двумя коммерческими структурами. Можно ли себе представить, что встречаются продавец и покупатель, а продавец заявляет: «Вы будете заключать договор по моей форме и отчитываться по моей форме?»
К сожалению, людей из сферы культуры у нас воспринимают как людей со шляпой: «Дайте немножко денег. У вас же есть немножко денег: вот у нас музейчик, вот театрик». Требуется менять отношение к себе: мы выполняем социальную функцию — охраняем и распространяем культуру, а без нее нет нации.
Посетители должны стать источником благосостояния. Это нормально: государственные деньги уходят на базовые вещи, а развитие, как мы видим из зарубежного опыта, приходит благодаря деньгам от посетителей.
Вопрос, как стимулировать публику платить за услуги, даже если в музее бесплатный вход? Нужно понимать: зачем люди приходят в музей. За одной простой вещью — получить опыт общения с подлинным произведением искусства. И в театр люди приходят за простой вещью: получить переживание от того, что актер в конкретный момент времени говорит на сцене. Мы дарим людям самое ценное — жизненный опыт, экспириенс. Музей должен давать людям возможность унести с собой воспоминание, предмет, который бы ассоциировался с этим опытом.
Лучший пример — то, как организовано торговое пространство в Галерее Виктории и Альберта в Лондоне: заходя внутрь, вы сразу попадаете в магазин, который занимает внушительную часть этажа. Говорят, что в храме культуры такие вещи недопустимы. Чушь: допустимы, еще как.
В Национальной галерее Лондона есть три категории товаров. Первая — самые дешевые и наиболее маржинальные (до 25 фунтов стерлингов); вторая — менее маржинальные, но тоже пользующиеся спросом (от 25 до 100 фунтов); третья — абсолютно не маржинальная и дорогая категория: например, ручки Montblanc. Это делает музейный магазин местом, куда приходят за рождественскими подарками.
Музеям требуются коммерческие директора, которые будет заниматься продажей товаров, пространствами кафе, мерчендайзом, экскурсионными и другими платными услугами. Хороший пример — Музей искусств Метрополитен в Нью-Йорке: вход в музей бесплатный, но если посетитель хочет особенного отношения, то платит, и платит много.
Хранение коллекции дорого — это роскошь. Если вы смотрите на мир в другом ключе — «все, что вы делаете — это бизнес» — то открываете для себя новые возможности.
Записано на Форуме меценатов, который организуется при поддержке БФ «Искусство, наука и спорт».
Посетители должны стать источником благосостояния. Это нормально: государственные деньги уходят на базовые вещи, а развитие, как мы видим из зарубежного опыта, приходит благодаря деньгам от посетителей.
Вопрос, как стимулировать публику платить за услуги, даже если в музее бесплатный вход? Нужно понимать: зачем люди приходят в музей. За одной простой вещью — получить опыт общения с подлинным произведением искусства. И в театр люди приходят за простой вещью: получить переживание от того, что актер в конкретный момент времени говорит на сцене. Мы дарим людям самое ценное — жизненный опыт, экспириенс. Музей должен давать людям возможность унести с собой воспоминание, предмет, который бы ассоциировался с этим опытом.
Лучший пример — то, как организовано торговое пространство в Галерее Виктории и Альберта в Лондоне: заходя внутрь, вы сразу попадаете в магазин, который занимает внушительную часть этажа. Говорят, что в храме культуры такие вещи недопустимы. Чушь: допустимы, еще как.
В Национальной галерее Лондона есть три категории товаров. Первая — самые дешевые и наиболее маржинальные (до 25 фунтов стерлингов); вторая — менее маржинальные, но тоже пользующиеся спросом (от 25 до 100 фунтов); третья — абсолютно не маржинальная и дорогая категория: например, ручки Montblanc. Это делает музейный магазин местом, куда приходят за рождественскими подарками.
Музеям требуются коммерческие директора, которые будет заниматься продажей товаров, пространствами кафе, мерчендайзом, экскурсионными и другими платными услугами. Хороший пример — Музей искусств Метрополитен в Нью-Йорке: вход в музей бесплатный, но если посетитель хочет особенного отношения, то платит, и платит много.
Хранение коллекции дорого — это роскошь. Если вы смотрите на мир в другом ключе — «все, что вы делаете — это бизнес» — то открываете для себя новые возможности.
Записано на Форуме меценатов, который организуется при поддержке БФ «Искусство, наука и спорт».
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ